«Других версий не было – его сразу назвали убийцей»

Мать и сестра обвиняемого в убийстве сотрудников «Приватбанка» Максима Рудычева говорят о странных нестыковках в расследовании.

«Муниципальная газета» следит за раскрытием самого шокирующего преступления за 20 лет независимости Украины – убийство пятерых сотрудников «Приватбанка» в Донецке 29 декабря 2011 года. Информируя читателей о ходе следствия, мы стараемся соблюдать главный принцип журналистской работы – объективность подачи информации. И когда с журналистами «МГ» согласились поговорить мать и сестра одного из обвиняемых в этом преступлении – Максима Рудычева, – мы предоставили им слово на страницах издания. Пока суд не вынес обвинительный приговор, никто не имеет законного права называть Рудычева и его товарища Сергея Ломако убийцами. Поэтому журналисты «МГ» разговаривали с родственниками обвиняемых, и у них есть своя точка зрения на происходящие события.
В прошлую пятницу на пресс-конференции начальник областного управления МВД Украины Виктор Дубовик рассказал журналистам, что собрано достаточно доказательств, да и задержанные сознались, поэтому «улики настолько весомы, что у суда не будет сомнений в виновности обвиняемых, – заявил Дубовик. – Обвиняемые рассказывали такие подробности, о которых милиции не было известно, но впоследствии их показания подтвердились… К тому же они указали, куда выбросили оружие». Однако уточнить мотив преступления начальник донецкой милиции не смог. До сих пор остается не понятным – ради чего двое успешных молодых людей (версия, что они были наркозависимы, не находит своего подтверждения) пошли убивать.

Первый звонок
«Если это сделали они, то это мой грех, мой крест, который я буду нести до конца жизни, – говорит мать Максима Рудычева Наталья. – Но его назвали убийцей буквально сразу. Такое ощущение, что других версий у милиции не было, они занимались все время только моим сыном и его другом».
По словам Натальи и сестры Максима – Марины Садыговой, – в тот день, 29 декабря, Максим и его друг Сергей Ломако, который также обвиняется в этом преступлении, в 14.30 пили кофе рядом с главным корпусом Донецкого национального университета. В торговой точке их хорошо знали – частые гости. Ровно через час соседи увидели Рудычева, который ставил свою машину на стоянку возле дома на Текстильщике. Это рассказала его жена Ольга.
«Примерно после 16.00, как рассказала мне Оля, Максиму позвонили из службы безопасности «Приватбанка» и попросили приехать, поскольку в VIP-отделении произошло ЧП, – говорит Наталья Рудычева. – Максим стал собираться, и тут снова звонок от начальника службы безопасности. Он попросил приехать не сейчас, а в 8 часов утра 30 декабря. Зачем приехать? Ну, он же там видеокамеры устанавливал…»
Примерно через шесть часов после этого разговора в квартиру Рудычевых ворвались бойцы УБОП и арестовали Максима.
«Его увезли и не сообщили куда, – продолжает Марина. – Хотя изъяли мобильник, где были все наши телефоны. Мы искали его несколько часов. Утром Ольга позвонила Сергею Ломако, объяснила ситуацию. Он сказал, что приедет к нам и поможет найти, куда увезли Максима».
И сестра, и мать обвиняемого рассказали: допрашивали еще одного человека, напарника Максима по работе. «Он вышел и сказал нам: «Всё! Они оба признались, и милиция нашла два пистолета». Это было 31 декабря. Также он сказал мне, что мой сын – наркоман. Ладно, допустим я, мать, или жена не замечали этого… Во время обыска в квартире нам сказали, что Макс колется «ширкой» и «сидит на большой дозе». Но он весит около 130 кг – наркоманы такими не бывают!»

Право на защиту
Сестра и мать Рудычева не перестают задаваться вопросами. Во-первых, если действительно он виновен, то почему после первого приглашения приехать в банк он не скрылся, что было бы понятно? Во-вторых. Почему Сергей Ломако после звонка жены Рудычева не уехал из города, а еще 6–8 часов спокойно занимался своими делами, например делал покупки в супермаркете?
«Опять же непонятно: милиция изначально заявляла, что серверы в банке похищены. А потом на пресс-конференции Дубовик заявил, что сервера вообще не было. Как могла служба безопасности банка принять работу, если там что-то не работало? Тем более такое серьезное VIP-отделение…» – говорит мать Максима.
Немало у родственников обвиняемых вопросов по адвокатам. Марина риторически интересуется – если, по словам милиционеров, Максим признался уже через два часа после задержания, почему к нему не пустили адвоката, с которым у Рудычевых давние отношения? Почему судебно-медицинская экспертиза проводилась без адвоката семьи? И кстати, как получилось, что сначала эксперты зафиксировали отсутствие каких-либо повреждений на обвиняемых, а позже судмедэксперт Тихон Полищук заявил о наличии побоев восьмидневной давности? И почему Сергею Ломако в СИЗО вызывали скорую помощь – что там произошло?

«Никогда не покончу жизнь самоубийством»
Ни Наталья, ни Марина не верят в виновность сына и брата, а также его друга и кума. Их понять можно – обычная реакция родных людей. Они говорят о массе нестыковок в милицейской версии преступления и о том, что уж слишком они не вписываются в общую картину. Например, есть информация, что Максима опознали по татуировке дракона на гладко выбритой голове. Неужели он, зная о такой яркой примете, идя убивать, не надел бы шапку или капюшон куртки? Да и погода 29 декабря была довольно сырой и промозглой. «Или вот – говорят, что охранник впустил знакомого. Да не настолько он был знаком, чтобы его беспрепятственно впустили, – говорит мать Рудычева. – Если Максиму надо было что-то устанавливать в банке, он обязательно сначала созванивался со службой безопасности, которая давала ему разрешение на определенное время. Без звонка никто туда попасть не мог! Еще в милиции сказали, что он на месте преступления забыл инструменты в пакете. А у Максима для инструментов был отдельный чемодан».
Увидев своего сына на видео во время воспроизведения картины преступления в банке, мать Рудычева, по ее словам, сразу поняла – сын явно находится не в адекватном состоянии. «Словно ему сценарий дали прочитать сначала, а потом он повторял слова, – говорит она. – Был весь желтый какой-то…»
Родные предполагают, что Рудычев и Ломако были избиты на допросах. Но заключение судмедэкспертов гласит обратное, и сами тогда еще подозреваемые заявляли о том, что силовые методы воздействия к ним не применялись.
«И самое интересное, – говорит на прощание Марина Садыгова, – «оружейники» из Запорожья, которые изготовили пистолеты, на очной ставке Максима не опознали…»
Когда верстался номер, сестра Максима Рудычева передала журналистам «МГ» копию его письма, направленного адвокату. «Я полностью здоров, не имею хронических заболеваний, каких-либо наркотических или психотропных препаратов не принимаю, на учете у нарколога не состою… Знаю, что на свободе меня ждут любимые люди. И я ни за что на свете не пойду на то, чтобы покончить жизнь самоубийством…»
Виновным себя Рудычев не признает. Вердикт вынесет только суд.

Арсений БЕРКАН